|
ЯЗЫЧЕСКАЯ РЕЛИГИЯ СЛАВЯН
Автор неизвестен. Середина 20 века.
 риступая к изложению борьбы христианства с остатками язычества в русском народе, мы должны отметить, что языческие верования наших предков в большинстве остаются для нас тёмными и загадочными. Наше русское язычество - это, так сказать, искомая величина, относительно которой можно только предполагать и гадать с большей или меньшей вероятностью.
Религия - явление всеобщее и необходимое в истории человечества. В основе религиозных верований русских славян был культ природы и культ предков.
Разнообразные явления внешнего мира, равно как и психические состояния, переживаемые человеком, побуждают его разобраться в массе впечатлений, дать себе отчёт, свести всё к единству, найти объяснение явлениям. Ответом на тайны мироздания является религия, как выражение сущности взглядов известного народа на мир, человека и причину, создавшую все, т.е. Божество. В настоящем случае мы говорим, конечно, о естественной религии. Видя в природе много могущественных явлений и предметов, в то же время, не умея привести это к единству, человек создал себе много богов. Прежде всего, человека поражало далёкое небо с прекрасным, лучезарным светилом - солнцем, подателем тепла, света и радости; не менее подавляло человека смена явлений природы, особенно же грозовая туча с таинственным громом и разящей молнией. Эти разнообразные явления и их силу первобытный славянин называл Сварогом, Перуном, Даждьбогом. Ветер, вода, растения, животные - всё это живёт какою-то особенною таинственною, отличной от человека, жизнью. Над всем останавливалась пытливая мысль нашего предка и старалась проникнуть в неразгаданную тайну. Природа оставалась спокойной и молчаливой. Слабый человек признавал её превосходство и населял её богами.
Вечно стремящийся человек не мог допустить, что со смертью всё оканчивается. Сновидения, в которых он видел своих умерших родственников и знакомых, а главное - наблюдение над природой, ежегодно умиравшей под действием мертвящего холода и вновь оживавшей весной, вселяли в него мысль, что и умершие могут возвращаться к жизни, преимущественно с оживающей природой, а, следовательно, они не совсем погибают. Но всё-таки главным основанием, почему первобытный славянин верил в загробную жизнь, было то не умирающие, а вечно живое чувство, которое остаётся у живого к дорогому умершему: смерть ребёнка не может вырвать из сердца матери любви к своему детищу; равно как у детей не может изгладиться благоговейное уважение к умершим родителям; недаром умерших предков в народе и теперь зовут "родителями".
Итак, у первобытных славян был культ природы и культ умерших. Оба эти культа в большинстве случаев соприкасались между собою.
Разбросанные на громадной территории, живя небольшими группами или семействами в лесах, на берегах рек, поддерживая своё существование главным образом естественными дарами природы, первобытные славяне всецело зависели от окружавшей их природы; её влияние на наших предков было неотразимо. Космические явления подавляли его: славянин жил преимущественно настроением, неясным, но сильным и неотразимым. Отвлечённая мысль работала слабо: её подавляли чувство и фантазия. Но и самые образы фантазии, в силу свойств страны, не могли отличаться рельефностью: таинственный лес, коварная речная глубина, ещё менее понятная туча - не могли дать рельефного образа в нашем бледном красками климате; зато тем сильнее было общее настроение. Образы нашей природы всегда, когда изображается необычное явление, теряют определённость. Есть мнение, что языческая религия русского народа остановилась на первой стадии своего развития: христианство не дало развиться нашему язычеству и вылиться в формы антропоморфизма. Но, думая так, представляют русских славян стоящими на слишком низкой степени культурного развития; в Х веке. Наши предки были отнюдь не дикари. Нет сомнения, что при Владимире христианство распространилось только в городах. В непроходимых лесах и болотах язычество продолжало существовать ещё долгое время, и, однако, чрез это русский Олимп не пополнялся новыми божествами. И это в значительной мере понятно: религия русских славян не нуждалась в сильно развитом внешнем культе, как-то: в храмах, жрецах и проч. Мы не знаем, какова была в Х веке численность русского населения и как распределялось между городом и селениями. Во всяком случае, значительная часть русских славян жила в селах и отдельных посёлках, в которых, конечно, не было храмов и жрецов. Миросозерцание горожанина значительно разнится от миросозерцания поселянина. Так это было и в древности. Мысль горожанина подвижнее и напряженнее. В силу этого основания в городах религиозные верования наших предков принимали частью антропоморфический характер; по окраинам же, т. е. в местах глухих, где господствовал во всей силе родовой быт, преимущественное значение имел культ предков.
ВЗГЛЯД НА ПРИРОДУ И ОБОГОТВОРЕНИЕ ЕЁ.
Сварог, Дажьбог, Хорс, Ярило, были солнечные божества; Перун был бог дождя и грома; Стрибог - бог ветров. Всё это были небесные божества, от которых зависело благосостояние восточного первобытного славянина. Но и на земле наш предок встречал много загадочного и таинственного и обоготворил, скорее, оживотворил, наделил сознанием многие предметы и явления. "Слово о полку Игореве" даёт нам возможность составить себе представление о взгляде наших предков на природу. Хотя этот памятник относится к 12 веку, тем не менее, в Слове с замечательной силой сказывается до-христианское, языческое отношение к природе. В 12 веке христианство сделало немалые успехи, а язычество соответственно тому потускнело в сознании русского человека. Однако же языческие представления ещё жили. Наш предок - язычник представлял себе природу живой, одухотворённой, сочувствующей или враждебной человеку, но не пассивной. Первобытная ненаучная мысль может работать только под известными формами, субъективно: человек приписывает предметам те свойства, какие он наблюдает сам в себе. Вот почету наши предки наделяли чувствами и мыслительными способностями не только животных, но и неодушевлённые предметы: Ярославна обращалась с просьбой к солнцу, Днепру, ветру; солнце своим затмением предвещало Игорю беду; но та же природа сочувствовала бегству Игоря из плена. Можно сказать, что русский человек скорее оживотворял, чем обоготворял неодушевлённую природу. В былине "о добром молодце и реке Смородине" молодец кланяется реке и просит её перепустить его на другую сторону; река Смородина дозволяет ему переправиться, а когда, переехавши, молодец хвалится, реке топить его за похвальбу.
Выше уже упомянуто, что русские люди кланялись огню, называя его Сварожичем; по слову Христолюбца, поклонение огню совершалось под овином. Кланялись и неодушевлённым предметам. В "Слове и откровении св. апостол" есть такое место: "глять бо ово сут бози небеснии, а дроузии земнии, а дроузии польстии, а дроузии воднии". В хождении Богородицы по мукам сделана следующая вставка по сравнению с греческим оригиналом. В аде мучатся грешники-язычники, которые не веровали в Отца, Сына и Святого Духа, но "вероваша, юже ны бе тварь Бог на работоу створил, то то они все богы прозваша солнце и месяц землю и водоу, звери и гады, то сетьнее и члвчь окамента оутрия трояна хрса велеса пероуна на Богы обратиня бесом злым вероваша, доселе мракмь злым одержими соуть, того ради сде тако моучаться. В греческом тексте значится только следующее: ????? ????? ?? ??? ?????? ??? ???? x?? a???? ?????? ?? ??????????? ??? ??? ????? ????? ?????????. Имена богов вставлены. Тихонравов полагает, что вставка была сделана на Руси. Возможно, что перевод был сделан на Балканском полуострове, там же и вставка, помимо перечисления языческих славянских богов, а боги прибавлены на Руси.
В "Слове Григория Богослова" сделана также вставка относительно славянского язычества. "Ов требоу створи на стауденьци, джда искы от него, забыв яко Бог с небес дждь даеть. Ов несущим Богом жьреть, и Бога створьшаго небо и землю раздружаеть. Ов реку богыну нарицаеть, и зверь живущь в неи, яако бога нарицая, требу творить. Ов дыю жьреть, а дроугыи Диви. А ин град чьтеть. Ов же дьрьн вскроущь, на главе покладая, присягу творить; ов присягы костьми чловечами творить. Ов кобени птить смотрить. Ов сретения сумьниться. Ов мущьн скот, творя убиваеть. Ов в неделю и в святыя дни делаеть, прибытк себе, творя свою погыбель, да елико в сею неделею сделаеть, тем дьньмь погоубить. Ов на мащьх лжю присязаеть". Когда сделана вставка? Переводчиком или русским? Язык вставки проще и понятнее всего перевода, так что можно думать, что вставка сделана не переводчиком. Но вставка органически связана с текстом: не зная греческого текста, нельзя её заподозрить. Обычаи, перечисленные в слове, не все известны не Руси: напр., у нас не известно о почитании речных животных. Вероятно, вставка сделана на юге, на Балканском полуострове.
ПОКЛОНЕНИЕ СВЕТИЛАМ, ВОДЕ И ДЕРЕВЬЯМ.
В Слове Златоуста - како первое погании веровали, говорится о поклонении силам природы. "И начаша жрети молнии и грому и солнцу и луне".
Подобные обличения нередко встречаются в наших древних словах и поучениях, и на основании их можно подумать, что славяне, и в частности русские славяне, поклонялись светилам, тем более что почитание солнца русскими не подлежит сомнению. По верованию малоруссов солнце - великан, обладающий светоносной и теплотворной одеждой. Месяц также великан, но менее могучий, чем солнце. В Слове св. Ефрема о покаянии читаем: "отрицаюся всех бывающих солнци и луне и звездах". Но это место, как и всё слово о покаянии, переведено с греческого: '??????????? ?a?? ??i? ??? ????‚ х?? ?????? ??? a?????? ??????????‚ х?? ?? ????i? ??? ????????. Без сомнения, под влиянием греческого подлинника возникло следующее место в Слове того же Ефрема Сирина о втором пришествии: "отрицаемся… верования в солнце. и в луне. и в звёзды. и в источники". и проч. Поклонение рекам и источникам отмечено в другой рукописи. "Но ты (человек) того (Бога) оставив, рекамо и источником требы полагаеши и жреши яко богу твари бездушной". "В похвале на перенесение мощей св. Николая", куда внесено предыдущее Слово, это место находится целиком. Усваивать "Слове на память епископа" русскому писателю нет оснований; напротив, есть основания думать, что это слово юго-славянского происхождения, след. обличения его направлены не против русской жизни. Аналогичное место есть в "Слове о ведре и казнях божиях", которое находится в Симеоновском Златоусте. "Пожрем стоуденьцем и рекам и сетьм, да оулоучим прошения своя". Замечательно, что в Начальной Летописи под 6575 г., где приведена часть слова о "ведре" пропущено место о поклонении студенцам, рекам и сетям. В слове св. Кирилла читаем: диавол - "овы прельсти в тварь веровати и в солнце же и в огонь, и во источники же и в древа, и во ины различны вещи, их же рещи не возможно". Издатель этого слова и трёх других склонен, вслед за Филаретом Черниговским, приписать все эти произведения Кириллу еписк. Ростовскому (1231 - 1262 г.г.). На самом же деле это слово принадлежит Кириллу Философу, автору слова "на собор архистратига Михаила", часть которого иногда отдельно помещается в рукописях под именем "слово св. от. Кирилла о первозданнем" Есть основания в этом Кирилле Философе видеть просветителя славян. Таким образом, приведённые выше свидетельства относятся не к русской жизни. Но есть основания утверждать, что наши предки кланялись светилам, камням, растениям, обоготворяли явления природы. В "Уставе", приписываемом м. Георгию, есть такая заповедь: "Аще кто целует месяц, да будет проклят". Выражение "целует" может означать - приветствует новомесячие. Эта заповедь могла возникнуть под влиянием постановления Трульского собора (65 пр.); но повод к этому давала современная ему русская жизнь, если это только русская вставка. С фазами луны и теперь соединяется не мало примет. Так, напр., стараются увидеть "молодик", новую луну, с правой стороны; увидевший в течение всего месяца будет счастлив; хорошо, если при этом в кармане есть деньги, - они будут водиться целый месяц и проч.
На основании "исповедных вопросов" можно думать, что наши предки почитали светила и стихии. "Или кланялись чемоу от твари, солнцоу, или звёздам, или месяцу, или зари".- "Или хулил дождь, ветр, снег, ведро, мраз, огнь, воду… "Или кланялась солнцу и месяцу и звездам или зари". "Исповедь каждаго чина по десятословию" содержит такие вопросы относительно грехов против второй заповеди: "Не называл ли тварь божию за святыни: солнце, месяц, звёзды, птицы, рыбы, звери, скоты, сады, древа, камение, источники, кладязи и езера, не почитал ли их чудотворными". Последнее запрещение, может быть сделано под влиянием Феофана Прокоповича, вооружившегося против ложных чудес, видений, явлений и проч.
Наши литературные памятники свидетельствуют, что, русский народ почитал воду, реки и источники, камни, деревья и вообще видимую природу. Воины Святослава, по словам Льва Диакона, погружали в волны Дуная петухов и младенцев.
По уставу свят. Владимира церковному суду подлежали те, "кто молится под овином или в рощеньи или у воды". В начальной летописи о полянах сказано: "бяху же тогда погани, жруще езером и кладезем и рощением". В "правилах" митрополита Иоанна ІІІ (1080 - 1089 г.) обличаются те: "юже жруть бесом и болотом и кладезем". Кирилл Туровский радовался, что современные ему русские люди стали истинными христианами: " не нарекутся богом стихиа, ни солнце, ни огнь, ни источницы, ни древа". Митрополит Кирилл (конец 13 столетья) в своём правиле пишет: "и се слышахом, яко в пределех новгородских невесты водят к воде, и ныне не велим тому тако быти". В житии Муромского князя Константина Святославовича сказано, что наши предки - язычники приносили жертвы (требы кладуще) озерам и рекам, "очныя ради немощи (в кладезях) умывающеся и сребреницы в ня повергающе". Приведши эти выписки, Карамзин замечает, что он сам наблюдал такой обычай. Житие Константина Муромского Карамзин относит к 16 столетью. "Не нарицайте себе бога… ни в реках, ни в студенцах", говорится в слове св. Кирилла о злых дусех. В "Слове Иоанна Златоуста о том, как первое погани веровали в идолы" упоминается о потопляемых в водах жертвах и поклонении кладезям, рекам, источникам, берегиням, камням и лесам. Над источниками возжигались свечи. В компилятивном "Слове о посте" упомянуты "моленья колодезная и речьная". "Или молился бесом у кладезя или молениа идолом ел или пил", значит в одном исповедном вопросе. Почитание источников и поклонение рекам было известно и в Греции. В первом Тайноводственном поучении к новокрещаемым Кирилла Иерусалимского упоминается об этих остатках язычества: "Потом глаголеши, и служение твое, служение диаволе есть, требищная молба, яже на честь бездушеныих капищь бывают, еже вжизати свеща, или кадити при источницех, или реках". Это буквальный перевод с греческого.
Следы поклонения деревьям можно видеть в семицком празднике. В челобитной Нижегородских священников 1636 г. читаем следующее: "в седьмый четверток по Пасце собираются жены и девицы под древа, под берёзы, и приносят, яко жертвы, пироги и каши и яичницы, и поклоняс берёзам, оучнут походя песни сатанинския приплетая пети и дланми плескати, и всяко бесятся". Потом, усевшись, ели свои припасы, завивали венки и проч.
ИДОЛЫ. ТРЕБИЩА.
Существование идолов у русских славян не подлежит сомнению. Немцы, приходившие к Владимиру в 986г. говорили ему "бози ваши древо суть". Почти то же самое сказал варяг, на сына которого выпал жребий быть принесённым в жертву в983г., когда после удачного похода на ятвягов, Владимир в Киеве творил требу кумирам. Старцы и бояре предложили принести человеческую жертву; жребий пал на мальчика Ивана, сына варяга-христианина. Пришедшие объявили, варягу, что жребий пал на его сына: "его изволиша бози себе". Варяг ответил: "не суть то бози, но древосами (боги) делани суть", и отказался выдать сына.
Митрополит Иларион выражал радость, что русские перестали кланяться идолам:"уже не идолослужителями именуемся","идолы низвергаются". Мних Иаков "в похвале равн. кн. Владимиру" подтверждает, что князь сокрушил идолов. Идолы, вероятно, делались из дерева, что вполне понятно: подходящего каменного материала например мрамора, у нас не было, зато леса было достаточно. Что идолы были деревянные, это видно ещё из того, что их можно было сжечь. По свидетельству Начальной летописи Владимир поставил идолов на холме вне двора теремнаго. Выходить, будто бы идолы стояли под открытым небом. Принимая во внимание суровость нашего климата и непрочность материала (дерево), из которого были сделаны идолы, следует думать, что они не могли быть так оставлены. О храмах наши летописи молчат. В Новгороде были требища, т.е. места, где совершались требы, жертвоприношения. Митрополит Илларион упоминает "капища" в своём слове о законе и благодати: "уже не капищ сограждаем". Иаков Мних в похвале равн. Кн. Владимиру сообщает, что св. княгиня Ольга, по крещении своём, "требища бесовские сокруши". В той же "Похвале" кн. Владимиру сообщается, что он "храмы идольские и требища всюду раскопа, и посече, и идолы сокруши". Мних Иаков употребляет выражение "храмы идольские". Но сам он жил позже князя Владимира и храмов, языческих не видал, так как они были разрушены при введении христианства. Вероятно, он говорил о языческих храмах, по аналогии с христианскими храмами. Тем не менее, есть одно указание, что идолы, по крайней мере, в Киеве помещались в каком-то здании. В саге об Олаве Тригвесоне сообщается, что Олав всегда сопровождал князя Владимира, когда тот ездил к храму, но никогда сам не входил в храм, а оставался всё время за дверями, пока Владимир приносил жертву богам. Вероятно, это здание было весьма примитивное и напоминало большой сарай. Иловайский, вслед за Срезневским, сближает капище с корнем коп -,коп-оть; следовательно, слово капище указывает на курение и дым, распространявшиеся от сожжённых жертв. Капище, ага-алтарь, жертвенник; изображение, статуя, идол. Леже сближает капь с кипь, что на некоторых славянских наречиях означает статуя, изваяние. Требища и капища-это жертвенники и вообще места жертвоприношений. Полагаем, что идолы стояли только по городам; отдельные семейства и роды, разсеянные по лесам и болотам, могли обходиться без идолов: в них особой нужды не было. Память об идолах сохранилась в современном языке: "идол, идолище, статуй безчувственный" - эти слова и теперь употребляются, как ругательные. В Смоленской губерни . Поречском уезде есть село Велесто, где по местному преданию стоял идол Велес. В Ельнинском уезде Смоленской губерни есть село Болваничи, расположенное в болотистой местности; по преданию там долгое время сохранялись идолы-болваны, пока власти не проникли туда и не истребили их. Жреческого сословия не было в древней Руси. Старший в роде был в то же время и жрецом. Владимир, как князь-глава народа, лично приносил жертвы.
ПОЧИТАНИЕ КАМНЕЙ.
Полагаем, что наши предки-язычники некогда почитали камни и кланялись им. Следы этого фетишизма сохранились до наших дней в виде резных пережитков. Об этом свидетельствуют и письменные памятники. Так, в житии св. Иринарха борисоглебского (17 век) разсказывается, что в г. Переяславле в потоке лежал большей камень; и вселился в тот камень бес и творил свои мечты. Жители города Переяславля почитали этот камень; особенно большое стечение народа было в день празднования апостолов Петра и Павла: тогда мужи, жёны и дети сходились к камню и творили ему почесть. Преподобный Иринарх приказал диакону Онуфрию тот камень в яму вринуть и землею зарыть, чтобы христиане не совершали поклонения камню. Дьякон Онуфрий исполнил повеление препод. Иринарха, за что дьявол воздвиг гонение на дьякона и много пакостей ему творил, между прочим, навёл на него сильную лихорадку. Известны два больших камня в Одоевском уезде, Тульской губернии. Баш и Башиха, которым окрестные жители воздавали в начале 19 века, а, может быть, воздают поклонение и в настоящее время. Почитание камней продолжается и теперь.
Известен случай, когда это почитание граничило с идолопоклонством. Когда с археологическими целями раскапывали известный Чертомлыцкий курган (в половине 19 века.), то пришлось снести и положить у подошвы стоявшую на кургане каменную "бабу". Этот перенос "бабы" возбудил неудовольствие окрестных жителей: оказалось, что "баба" считалась целительницей от лихорадки. Случившуюся в то лето засуху считали наказанием за поругание "бабы". "Баба" была поставлена на другой курган. Однажды наблюдали такое зрелище: на заре к "бабе" подошла женщина с ребёнком на руках, кланялась истукану и поднимала на руках своего ребёнка. Затем положила медную монету и ушла. Женщина, как, оказалось, приходила просить каменную "бабу" об избавлении её ребёнка от лихорадки. У старого подножия истукана были найдены монеты 18 - 19 веков.
ПОЧИТАНИЕ РАСТЕНИЙ.
Следы почитания растений видны в Травниках, где им приписываются многие чудесные свойства. Вероятно, причиной тому были лекарственные свойства многих растений, известные с давних пор. Есть множество разсказов о целебных свойствах деревьев; есть, и юмористические поговорки и повести, свидетельствующие, что вера эта поколеблена. Известна поговорка: "из дупла либо сыч, либо сова, либо сам сатана". Укажем на фривольный разсказ, до сих пор живущий в народе о Николе Дуплянском, в котором сохранился отголосок поклонения деревьям или существам, живущим в дуплинах. Ключевский отметил значительное влияние финнов на религиозное миросозерцание русского народа. Финские племена, занимавшие среднюю и северовосточную часть теперешней Европейской России, поклонялись силам и предметам внешнего мира. У поволжских финнов особенно развит культ воды и леса. Некоторые черты этого культа отразились в религиозном миросозерцании великороссов. Вообще, точек соприкосновение в верованиях финнов и русского язычества не мало. Так, вера в лешего существует, как среди финнов, так и среди русских; то же самое должно сказать о водяном. Акад. Ключевский указывает на сходство русской былины о Садке в некоторыми эпизодами из финской Калевалы и полагает, что миф о водянике, как он встречается в Новгородской области, заимствован у балтийских финнов.
Поселение русских среди финнов повело к обрусению последних, при чём финские религиозные верования подвергались влиянию христианства. Так, мордовские праздники приурочивались к русским народным или церковным праздникам: Семику, Троицыну дню, Рождеству. В молитве языческой мордвы к своим богам попадаются отрывки христианских молитв в переводе с русского ("помилуй нас") или даже русские фразы; к названиям своих богов присоединялись христианские имена Божией Матери, святых и проч. Языческое обращение к воде принимало форму христианской молитвы: "Вода матушка, подай всем хрещёным людям добраго здоровья".
Приведённые академ. Ключевским факты говорят главным образом о влиянии русских на финнов-язычников. Без сомнения, и финны влияли на религиозное миросозерцание русских. Но при этом необходимо принять во внимание, что почитание воды и леса могло возникнуть среди русских славян и самостоятельно: русский человек всюду видел воду и лес, был окружён водной и лесной стихиями, был в зависимости от них: естественно, что у него могло возникнуть почитание воды и леса. В таких же условиях был и финн, почитавший воду и лес. Одинаковые условия порождают одинаковые следствия. А потому почитание воды и леса могло возникнуть и самостоятельно следи славян. Император Константин Багрянородный упоминает о священном дубе на острове св. Георгия, которому поклонялись Руссы. Руссы - Константина Багрянородного, вероятно, варяги. Следовательно, можно усматривать и варяжское влияние на религиозные верования славян, если только варяги не переняли обычая кланяться деревьям у славян. Известно, что и татары кланялись деревьям: у них был обычай обводить вокруг куста. Вообще поклонение деревьям было весьма распространено и трудно указать, какой народ у кого заимствовал эту религиозную форму.
С течением времени почитание деревьев, конечно, приняло у нас другую форму, подверглось влиянию христианства. Так в 18 столетье существовал обычай служить молебны под деревьями, что было видоизменением старого обычая кланяться самим деревьям. Не даром Феофан Прокопович в духовном Регламенте запрещает "пред дубом молебны петь".
Может быть остатком почитания деревьев служить празднование "Семена", - "праздник свечи, или женитьбы свечи". Празднование Семена состояло в том, что в Киев в ночь с 1 на 2 сентября на базарах ставились ёлки и увешивались фруктами, плодами, арбузами и проч. Также ставились напитки и кушанья. Празднество совершалось всю ночь. Верстах в 10 от г. Лубен, у священной криницы по окончании ярмарки посетители ночью разсыпались по склонам гор и зажигали свечи. В этот вечер у криниц продавалось свечей рублей на 300 кроме тех, которые были принесены из дому. Чествование дерева с зажиганием на нём свечей довольно обычно на украинских свадьбах. Аналогичные обряды существуют в Германии, Италии, у Бурят, Остяков и проч. В 1783 г. священ. Яковлев донёс Псковской духовной Консистории, что в Зачеренском погосте, в церковной ограде, близ храма лежит большая упавшая сосна, которой народ воздаёт почитание. Многие сходились к ней на Ильинскую пятницу, приносили восковые свечи, сыр, мясо. Сосна была уничтожена войсковой командой. Наконец, в Осетии до 1876 г. в семье Атаевых хранился и почитался сосновый обрубок пуда в 2 весом, будто бы способствовавший богатству семье. По совету благочинного этот обрубок был сожжён. Остатки почитания деревьев и до сих пор можно наблюдать в Смоленской губернии; на Троицын день девушки выбирают в лесу три растущих вблизи одно от другого молодые деревца - берёзку, рябину и ёлочку, повязывают их поясом, убирают цветами и, взявшись за руки и, двигаясь вокруг этих деревьев, распевают песни. В поместье Хреновое, Бобровского уезда, Воронежской губернии, до сих пор сохранился обычай, живо напоминающий языческую старину. Молодые после венчанья, непосредственно выйдя из церкви, едут к дубу, стоящему недалеко от села, и три раза объезжают вокруг него. Этот дуб очень древний. Он уже усох, но не потерял уважения. В селе Тишакове, Бобровского уезда, Воронежской губернии, молодые объезжают вокруг ракитова куста, который от села на разстоянии версты в полторы. В селе Александровке, Бахмутского уезда, Екатеринославской губернии после венчанья жених вместе с дружком объезжают три раза вокруг церкви, потом жених делаем земной поклон на паперти, и кладёт какую ни будь монету. Этот обычай, очевидно, пережиток: вместо дерева обходят вокруг церкви. И в других местах нашего обширного отечества современные простые русские люди почитают деревья, преимущественно стоящие над источником. К кринице приходят молиться от какого-либо недуга, чаще всего от глазной болезни; пришедший читает христианские молитвы, пьёт воду, умывается ею. Приносится и жертва: на ветви дерева вешают разноцветные ленточки, лоскутки, ниточки; туда, где ветка отделяется от ствола, кладут куски хлеба, а в воду бросают медные монеты, предпочтительно старые. Тут почитание дерева и воды совместно. Мы лично наблюдали в Смоленской губернии остатки почитание камней и деревьев. В селе Лучесах Ельнинского уезда Смоленской губернии есть источник за мельницей, называемый "чёрным ручьём", вероятно потому, что дно его от черноземной почвы тёмное. Вода этого ручья считается целебной от глазных болезней. В одном глухом месте, где красивое дерево склонялось над водою, можно было видеть на дне ручья медные монеты, а на дереве разноцветные ленточки, - это жертвы источнику. В селе Уколове Смоленского уезда, недалеко от села, в болотистом овраге из-под берёзы бьёт ключ с очень холодной водой; летом эта берёза всегда бывает увешана ленточками и полосками разноцветной материи; часто вокруг источника, на земле или чаще на сучьях деревьев, можно видеть кем-то принесённые куски хлеба. В илистом дне источника, покопавшись, можно найти и монету, обыкновенно старую медную, вышедшую из употребления. Ходят на поклонение этому источнику обыкновенно женщины; в чём состоит поклонение, сказать не можем, так как на поклонение ходят в строжайшей тайне. Не забыто и поклонение камням. Близ вышеупомянутого села Лучеса в яме на берегу реки лежал камень, пользовавшийся уважением крестьян. Шла молва, что под камнем скрыт клад, но он заклят и взять его нельзя. Недалеко от этого камня стояла старая дуплистая ракита, странной раскидистой формы. Ракита пользовалась, каким то почётом: несмотря на её очевидную безполезность, её не рубили на дрова. Говорили, что под ракитой, не то в её дупле, скрыт клад. Кто-то когда-то вздумал, было овладеть этим кладом под Ивана Купалу; он было уже нащупал щуном (железный прут) котелок; как вдруг вблизи появилось безчисленное множество войск, проходивших рядами. Искатель клада убоялся и убежал.
ПОЧИТАНИЕ ЗЕМЛИ.
Праматерь всего живущего, земля пользовалась особым уважением: "мать сыра земля", "матушка сыра земля". Эпитеты - мать, матушка, прилагаемые к слову земля, свидетельствуют, что земля представляется в сознании народа великой производительницей. Это очень древнее верование. Гимны Риг-Веды представляют землю супругой неба. Греческая Гея - земля также супруга Урана - неба; от этой четы произошли все другие боги. Это верование присуще и русскому народу: "Ты небо - отец, ты земля мать", говорится в одном заклятии. "Земля - мать, небо - отец". "Не земля родит, а небо", говорит пахарь. Творящую силу земли греки олицетворили в богине земледелия Деметре, римляне - в Церере. Антропоморфизм в почитании земли не чужд и русскому народу. Народ давал ей имя Татьяна; именинницей земля бывает весною в Духов день или на Симона Зилота, 10 мая. В лицевых рукописях земля изображается женщиной. По Люцидариусу земля сотворена, как и человек: её тело - камни, кости - корни растений, жилы - деревья и растения и проч. Но все эти свидетельства, представляющие землю человекообразным существом, относятся к позднейшему времени, к христианской эпохе. По этому вернее здесь видеть простое олицетворение. Полагаем, что в древнейшую пору земля в сознании язычника - славянина была праматерью всего живущего, но, кажется, не почиталась за особое божество. Известно, что Сварог - небо также был в почёте, но поклонение воздавалось не ему, а его детям Сварожичам, солнцу и огню. Наш предок так относился и к земле: он почитал воду, деревья и камни; но не чтил самую землю. Для первобытного ума легче было овладеть частностями, чем общим и целым: не даром же говорится, что деревья заслоняют лес.
Итак, всеобщая прародительница земля, лелеющая на своём лоне растительный и животный мир, в том числе и человека, была в сознании нашего предка матерью поилицей и кормилицей при жизни, а после смерти она же укрывала его в своих недрах. Как таковая, она возбуждала к себе благоговейное почитание, была святыней, "Земля - свята мати". По народным повериям, сквернословец, произносящий "матерные слова", не будет прощён, потому что такими словами поносится мать сыра земля. Землёю клялись при спорах о земельных владениях, спорящий клал себе на голову дёрн и обходил участок земли в доказательство того, что эта земля принадлежит ему. Это весьма древний обычай, отмеченный в славянском переводе слове св. Григория Богослова: "ов же дьрьнь вскроущь (выкроенный) на главе покладая, присягу творить". Церковь боролась против этого языческого способа присяги, стремясь, заменит дёрн иконой; вследствие этого стали при межевых спорах употреблять и дёрн и икону. Мы лично слыхали, что ещё в недавнее время разбойники, ограбив путников, но, не желая их почему-либо убивать, брали с ограбленных клятву в молчании, заставляя свои жертвы поклясться с комом земли в руках, а потом съесть этот ком. Обыкновенно так поклявшиеся всю жизнь молчали о случившемся с ними и только перед смертью открывали о пережитом ими страшном событии. Полагаем, этот способ клятвы с землёй в руках, которая потом съедалась, является отголоском седой языческой древности. Столь же древним должно быть признано верование, что человеку легче всего умереть на земле; особенно же трудно умереть на перине (богатому). Если больной "трудень" (тяжело страдает), но не может умереть, его спускали на пол (у крестьян раньше пол всегда был земляной; теперь, когда пол обыкновенно досчатый, под больного подстилают солому). Общеизвестен трогательный обычай обмывать покойников и одевать их во всё чистое: кроме естественного уважения к покойнику, здесь ещё кроемся старая забота не нарушить чистоту земли. Важным доказательством того, что в доисторическую эпоху земля была предметом почитания, мы считаем исповедь земле. Известно, что еретики стригольники (14 - 15 веков.) каялись не священнику, а земле. Проф. С. И. Смирнов указал, какие элементы входят: восточно-христианский обычай исповеди без духовника, пред святынями: языческий культ земли; народное представление о земле - судье и представление о земле искупительнице греха, развитое в восточном народном христианстве. Проф. Смирнов имеет в виду стригольников. Исповедь земле существует и в настоящее время у некоторых раскольницких сект и вообще в простом народе: если некому каяться, кайся земле. Нельзя утверждать, что теперешняя исповедь земле является отголоском ереси стригольников. На можно думать, что психологические основы у стригольников и раскольников - безпоповцев одни и те же. Близок к исповеди земле обряд прощания с землёй перед церковной исповедью, когда говельщик просит прощения у солнца, месяца, дождика ветра и особенно у земли. Проф. С. И. Смирнов полагает, что это прощение с землёй перед церковною исповедью не что иное, как народная исповедь земле, дополняющая церковную исповедь.
Из вышеизложенного можно заключить, что культ земли был присущ нашим предкам язычникам. Это был древнейший культ, над которым наслоилась новая формация богов, олицетворявших солнце и явления природы: Перун, Дажьбог, Стрибог и пр., как у греков древнейшие Уран и Гея сменились более молодым поколением богов. Но поклонение всеобщей матери земле никогда не приходило в полное забвение. Древний русский книжник инстинктивно чувствовал языческий элемент в наименовании земли матерью и видел в этом отступление от православия; обличая латинян, он ставил им в укор, что они "землю глаголють материею". Полагаем, что культ земли сохранился в своей древнейшей форме: это почитание без храмов, обрядов и даже без определённо выраженной идеи; в основе этого культа лежит сознание близости и зависимости от земли, отсюда благоговейное почитание земли, своей всеобщей матери. Такое сознание присуще всем людям. Под влиянием чистого христианского миропонимания это сознание имеет свои, так сказать, законные размеры. Но там, где нет чистого христианства, древний культ земли расширяется, как это видим у стригольников и наших раскольников - безпоповцев. Не чуждо это почитание и современному крестьянину, как это видим из следующего факта, лично нам известного. У одного крестьянина Дорогобужского уезда, Смоленской губ., не вёлся скот, издыхал. Один хороший знакомый крестьянина под большим секретом посоветовал неудачнику, тайно от всех, на восходе солнца выйти на двор и три раза без креста и шапки поклониться земле. Крестьянин это исполнил, и скот у него стал с этого времени вестись. Но потом он понял, что кланялся не Богу, а земле, и, считая свой поступок грехом, каялся в нём. - Этот случай наглядно показывает нам, что древний культ земли тайно ещё продолжаем жить; это именно остаток язычества: кланяться надобно было без креста и тайно.
Почитая воду и лес непосредственно, наши предки населяли их духами: в воде жили русалки и водяной, а в лесу леший и временно русалки. Может быть, почитание этих духов возникло у русских славян вследствие финского влияния; может быть эти духи появились вследствие абстрактной работы мысли: леший - дух, хозяин леса; водяной - обитатель, хозяин водной стихии. Впрочем, может быть здесь имеем дело с почитанием душ предков; по крайней мере, русалки - это души умерших. Итак, наши предки поклонялись деревьям, рекам, источникам - вообще природе. Таково же отношение к природе финнов, соседей русских. Но и греки, даже христианского периода, как доказывает свято-отеческая литература, поклонялись природе: возжигали свечи, кадили при источниках и реках. Из этого следует, что природа приблизительно одинаково действовала на человека, и внушаемое ею чувство благоговения проявлялось приблизительно в тех же формах у разных народов. Нельзя же всё объяснить заимствованиями, и притом письменным влиянием; иначе пришлось бы допустить, что поклонение рекам и студенцам возникло у русских под влиянием греков уже в христианский период. Но нет сомнения, что безграмотная русская баба, идущая на поклонение к священному дереву с дуплиной или к издавна чтимому источнику, руководится не книжным влиянием и давнишней традицией и внутренним влечением.
КУЛЬТ ПРЕДКОВ.
Можно сказать с уверенностью, что культ предков был широко распространён у русских славян. Выразился он в том, что для мёртвых было предлагаемо то, что необходимо и для живых, главным образом пища.
Остатки этого культа с достаточною силою сохранились до наших дней. И теперь крестьяне убеждены, что на заговенье, особенно же масленичное, пред Великим постом, необходимо оставить для предков-покойников кушанье. А потому на заговенье после ужина со стола ничего не убирают, чашек и ложек не моют, даже горшки с оставшейся пищей ставят на стол. Все недоеденное оставляется "родителям", которые под покровом ночной темноты выходят из за печки и едят. В Дорогобужском уезде Смоленской губ., со стола остатки ужина убирают, но вторично на стол ставят молоко, кладут ломоть хлеба и "скоромины", т. е. мясного. Ночью приходят "родители", т.е. покойники и едят. Этот обычай живо напоминает "вторую трапезу роду и рожаницам", против чего страстно вооружался Христолюбец. В Харьковской губ. (село Никольское) уже не оставляют кушанья для "родителей" - покойников; но сохранилась память о том, что такое поверье существовало: ложки и посуду на ночь перемывают или накрывают: "а то их домовый буде вылызувать". Из этого видно, что родители - покойники тождественны с домовым. В селе Янков Рог, Ахтырского уезда, Харьковской губ., на заговенье вечером разстилают на столе овчину вверх шерстью и на неё ставят кушанья. В том же селе под Рождество есть обычай оставлять вечерю умершим. Делается это так: после ужина на сено ставят кутью, борщ, взвар, над кутьей прилепляется восковая свеча, после чего все ложатся спать. Говорят, что ночью приходят умершие родные "справляют вечерю. Вышеупомянутая овчина имеет, какое -то отношение к домовому, который по народным поверьям космат; в селе Никольском, Харьковской губернии говорят, что домового можно увидеть, если в чистый четверг, после страстей, полезешь на чердак с непотухшею из церкви свечою, - там увидишь домового: если он будет весь в шерсти, хозяин дома будет богат; если одна только сторона в шерсти, достаток будет средний; если же домовой будет голый, это предвещает бедность. В селе Нижней Сыроватке, Сумского уезда, Харьковской губ., на всякое заговенье хозяйки вместо того, чтобы по обычаю после ужина вымыть горшки и поставить их на ночь в печь, ставят горшки с оставшимся кушаньем, чашки и ложки под лавку, чтоб "доля заговляла". Итак, родители - то же, что "доля".
БОГИ
Имена русских богов упоминаются в нескольких памятниках. Мы приведём эти места, чтобы избежать повторений, говоря о каждом божестве отдельно.
В Начальной летописи имена богов читаем в трёх договорах русских с греками. По договору 907 г. русские клялись "оружием своим и Перуном богом своим и Волосом скотьим богом". Клятву Перуном дважды встречаем в договоре 945 г. В договоре 971г опять русские клянутся Перуном и Волосом, скотьим богом. В 980 г. князь Владимир поставил в Киеве на холме кумира Перуна, Хорса, Даждьбога, Стрибога, Симарьгла, и Мокошь. В Густинской летописи, в статье"о идолах русских" перечислены следующие русские божества: Перун, Волос, Позвизд, или Похвист, Ладо, Купало, Коляда, Хорса, Даждьбог, Стрибог, Симарьгл, Мокошь. В Синопсисе и статье-"о идолех Владимировых" упоминаются те же божества, и, кроме того, Лель и Полель-дети Лады. Но сборник Пискарёва и Густинская летопись относятся к концу 17века, а потому не могут быть выразителями верований древней Руси.
В 988 г. Владимир приказал низвергнуть богов: одних изрубил, других сожгли. Перун был предан поруганию и брошен в Почайну или Днепр. Та же участь постигла идолов в 991 г. в Новгороде: епископ Иаким, прибыв в Новгород, разорил требища, сокрушил идолов, посек, т. е. низвергнул Перуна и приказал бросить его в Волхов. Когда Перуна тащили и издевались над ним, в него вошёл бес и начал кричать: "О горе , ох мне достахся немилостивым сим рукам". Проплывая под мостом, Перун будто бы бросил на мост свою палицу и сказал: "на сем мя поминают Новгородския дети", вот почему там часто случаются драки, замечет летописец… Волною прибило Перуна к берегу; но Пидьблянин, рано утром вёзший горшки на базар, оттолкнул идола шестом и сказал: " Ты, Перунище, досыти еси ел и пил, а ныне плыви прочь". " Бесы Перуна и хроса и ины многы попра (Владимир) и сокруши идолы", говорит Мних Иаков в Похвале равн. Кн. Владимиру. В компилятивном " житии блаженнаго Володимера" упомянуты Волос и Перун. В слове св. Григория на просвещение, надписываемом како первое погани суще языцы служили идолом, переводчиком вставлены имена славянских богов: " тем же богом требу кладоуть и творят, и словеньскый язык, вилам, и мокошьи, диве. Пероуноу херсоу, родоу и рожаници, оупирем и берегыням, и переплутоу, и верьтячеся пьют емоу в розех, и огневи сварожицю молятся, и навьмь мевь творять"… Несколько ниже переводчик утверждает, что греки, египтяне и римляне ставили трапезу роду и рожаницам, а от них переняли славяне:" се же словен начали тряпезоу ставити, родоу и рожаницям, переже пероуна бога их, а преже того клали требы оупирем и берегыням по святем крщении пероуна отринуша, а по Христа господа бога яшася, не и ныня по оукраинам их, молятся проклятомоу богоу их пероуноу херсоу и мокоши и вилам, не то творят акы отаи, сего же не могутся лишити… проклятаго того ставлення вторыя тряпезы родоу и рожаницам". В слове Христалюбца в Златой Цепи XIV века делается упрёк двоеверным христианам, что они "веруют в перуна и в хорса и в мокошь и в Сима и в Рьгла и в вилы их же числом,-л, сестрениць… и огневися молять, зовуще его сварожицем и чесновиток богом творять"…-"Молять под овином, огневи и вилам и мокоши и симу и реглу и преуну и волосу скотью богу, роду и рожаницам". -"Ставять лише тряпезы кутинныя, и законного обеда иже нарицаеть незаконная тряпеза и менимая роду и рожаницам. В "слове и откровении святом апостоле" читаем:" в прелесть великоу не внидят мняще богы многы пероуна и хорса дыя и трояна и инии мнози, ибо яка то человецы были суть старейшины пероунь в елинех, а хорс в Кипре, Троянь бяше царь в риме".- "Ибо сего дне ессе в поганых, глят бо ово сут бози небнии, а дроузии земнии, а дроузии польстии, а дроузии воднии".В хождении Богородице по мукам переводчик внёс имена по его мнению славянских богов: Трояна, Хорса, Велеса, Перуна. В Слове о полку Игореве, проникнутом вообще языческим миросозерцанием, упоминаются русские божества. Певец Боян назван внуком Велеса; ветры - Стрибожи внуци; "погибашеть жизнь Дажьбожа внука"; Всеслав князь " великому Херсови влеком путь прерыскаше". В Софийской рукописи № 1262 читаем: "И начаша жрети молнии, и грому и солнцю и луне. А друзии перуну, хоурсу, вилам и мокоши, оупирем и в Сварожица вероуют и в артемиду" - "А друзии веруют в страбога дажебого и переплоута иже вертячеся ему пиють в розех".
ДНИ НЕДЕЛИ.
Вероятно, кроме годичных праздников наши предки чтили ещё какой-нибудь определённый день недели. Известно, что четверг был днём Перуна. Четверг в настоящее время не считается праздничным днём, но память о таком почитании можно видеть в иронической фразе: "после дождичка в четверг". Возможно, что праздник весны совершался в четверг после весеннего дождя, который и теперь считается чем-то священным: в нём стараются намокнуть, моются этой водой для счастья и здоровья, положив туда предварительно серебряную монету. Фраза - "после дождичка в четверг" прежде могла обозначать: весенними праздниками; когда же древнее празднование пришло в забвение, эта фраза стала означать - никогда. Почитание понедельника, очевидно, возникло на христианской почве. Пятница была посвящена римлянами богине Венере dies Veneris; германцы посвящали пятницу Фрее -Freitag. Обыкновенно старые верования классического мира продолжали существовать среди христианских народов Европы в позднейшие века. Что касается пятницы, то почитание этого дня на Руси общераспространенно. На развитие легенды о пятнице у нас имело влияние житие Параскевы иконийской (память 28 октября), в котором сказано, что родители Параскевы всегда чтили пятницу, за что Господь в этот день и даровал им дочь, названную ими П????????‚ т. е. пятница. В житии св. Параскевы римской (память 25 июня) повествуется, что она родилась в пятницу, откуда и её имя. В настоящее время Пятница в представлении народа не святая, а какое-то особое существо: простоволосая, в грязном одеянии женщина, которая ходит по дворам и наблюдает, чтобы бабы не работали по пятницам. Может быть, на выработку такого представления оказали влияние финны. У Мордвы пятница - нерабочий день, посвященный Шкаю - солнцу. По верованию чувашей "Эрне ватта", "недельная старуха", смотрит за соблюдением пятницы. Иногда почитание пятницы переносилось на среду. Против почитания пятницы раздавались голоса поборников чистой веры. В Стоглаве высказывается порицание лживым пророкам, мужикам и женкам, которые ходили с распущенными волосами и уверяли, что им являются св. Пятница и Анастасия и повелевают христианам не работать по средам и пятницам. В грамоте патриарха Иеремии (1586 г.) порицается южно-русский обычай праздновать пятницу, тогда как воскресенье считалось днём обыкновенным. Феофан Прокопович в своём Регламенте порицает суеверов, полагавших, что пятница гневается на не празднующих ей. Что касается недели - воскресенья, то почитание этого дня возникло, конечно, на христианской почве. Но почитание недели не всегда носило чисто христианский характер. "Суеверия, обставившие народное почитание пятницы, одинаково окружали и культ воскресенья. - И вот воскресенье и пятница не только явились вещими днями, но и олицетворялись, представляются нам живыми мифическими лицами". Распространённость обычая почитать "неделю", как нечто особое, а не день недели, подтверждается памятником, носящим название "слово истолковано мудростью от св. апостолов и пророк и отец о твари и о дни рекомом неделе, яко не подобаем крестьяном кланятися неделе, ни целовати ея, зане тварь есть". Это довольно обширное слово причисляется нами к русским литературным памятникам. В слове заключаются обличения остатков русского язычества, игр и плясок; есть обличения, направленные против почитания света и недели. Последнего рода обличения не отличаются ясностью; очевидно, сам автор представлял дело смутно, не отдавал себе ясного отчёта, в чём заключалось неправильное почитание света и недели. Вероятно, и сами русские люди, разделявшие упомянутое заблуждение, плохо разбирались в своих верованиях. Сказав в начале, что созерцание светил небесных побуждает верных поклоняться Создателю, составитель слова пишет: "а невернии написавше свет в болван (болваном - Паис. сборн.) и кланялись твари (емоу - Паис. сборн.), то таковии творца хоулять". Очевидно, эти слова имеют в виду современников автора слова. Выходит, будто бы был болван (идол), изображавший свет; но это была не статуя, а живописное изображение, потому что этот "свет" писали. Автор стремится доказать, что идол, изображавший свет, не мог быть подателем света. Мы не имеем никаких сведений относительно идола или какого-либо живописного изображения света, которому наши предки воздавали суеверное поклонение. Не имеется ли здесь в виду картина, аллегорически изображавшая первый день творения? Если это так, то поклонение такой аллегории, как иконе, естественно могло возбудить протест ревнителей правоверия. Длинное разсуждение о свете автор заканчивает указанием, что верующие не должны кланяться твари, написанной во образ человеческий.
Итак, из слова "о недели" видно, что в древней Руси почитали "неделю", как нечто самостоятельное, а не как день, посвящённый воспоминанию воскресения Спасителя. Какое было изображение "недели", из слова не видно. Слово св. Григория показывает, что изображение недели было: " недели дн и кланаютса написавше женоу в человеческ образ тварь". Итак, было какое-то изображение "жены", о которой думали, что это "неделя". Образ "недели" иногда смешивался в народном сознании с образом пятницы.
Смысл солнечных праздников был очень скоро забыт русскими людьми. Народ в известные дни в году предавался веселью, играм, но делал это по традиции. Власти обличали и увещевали народ за разгул, но о язычестве в его непосредственном виде не было речи: народ проводил время по-язычески, но что означали те или другие обряды на этих игрищах, никто уже не знал. Не то было с обычаями и праздниками, посвящёнными культу предков. Эти праздники, касаясь интимнейших сторон человеческого духа, оказались очень живучими. Бороться с ними было тем более трудно, что совершались они обыкновенно не на площади и улице, вообще не публично, а в семье, интимно. О борьбе против почитания рода и рожаниц мы говорим в другом месте.
|
|
|
